Празднование 20-летия возрождения Ессентукского отдела Терского казачьего войска стало одним из самых запоминающихся событий нынешнего лета. Оно привлекло внимание к истории казачества в целом как сословия, которое своей доблестью и лихостью стяжало нетленную военную славу, и, конечно, к истории казаков-волгцев. Я не могла оторваться от материалов, рассказывающих историю Волгских полков, формировавшихся в Ессентукской станице и прославивших наш город во всех войнах 19 века.

Но сегодня, когда отмечается 95-летняя годовщина начала Первой мировой войны, уместно вспомнить о наших земляках, которые не уронили своей казачьей чести в 1914-1918 гг. Казачья конница с честью выполнила свой воинский долг в Луцком прорыве и других операциях.

Первый Волгский полк Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича, в котором служили ессентучане, дислоцировался в городе Каменец-Подольске, то есть прямо на западной границе России, поэтому он первым принял на себя удар неприятеля. Он считался на Юго-Западном фронте в числе лучших полков всю войну.

В 1914году Волгский полк оказался в эпицентре военных действий - вел упорные бои и нес кровавые потери: 11 августа - у города Монастржиска, 11 сентября - за перевал Ужок, 11 ноября - у села Токошаны и 11 декабря - у села Ветржно.

Не меньше запомнилось волгцам и 21 июля 1915 года. Казаки получили приказ неожиданно прорвать оборону противника. Ночь прикрыла их появление, и немцы подпустили первую лаву без выстрела. Конники, проскакивая через немецкие цепи, рубили их своими страшными и меткими ударами. Тут и сказались отличные качества терских казаков, которых никаким обучением добиться нельзя. Ни ночная обстановка, ни множество неприятеля, раз в шесть превышавшего числом наши две сотни, ни отсутствие команд и приказаний не смутили казаков. Каждый знал, что чем больше он поразит неприятеля, тем скорей достигнет победы. Рубили шашками, стреляли с коня в упор из винтовок по залегшим пехотинцам. Свалившиеся с раненых и убитых лошадей хватались за кинжалы, наконец, просто дрались кулаками и зубами, всюду неся смерть и победу.

Наш земляк, младший урядник 2-й сотни Богаевский, потеряв коня убитым перед самыми окопами, бросился бегом за казаками, крича: «Братцы, коня!.. Коня мне какого ни на есть дайте!.. Я им покажу», - и пеший врубился в немецкую цепь.

Ночной атакой 21 июля 1915 года 1-й Волгский полк вписал новую яркую страничку славы в историю Терского Казачьего войска. 2-я и 6-я сотни были представлены к отличию на папахах с надписью «За ночную атаку 21 июля». Генерал Петр Краснов в своих мемуарах пишет, что та ночная атака двух сотен волгцев «...на пять суток остановила наступление немцев, морально потрясенных ночною дерзкой атакой казаков. Казаки остались на завоеванном поле и простояли одни эти пять суток, дав возможность нашей пехоте пополниться, устроиться и укрепиться на новых позициях».

Одной из самых удачных операций Первой мировой считают военные историки Луцкий или как принято его сейчас называть, Брусиловский прорыв 1916 года. После первой атаки 26 мая, под сильным обстрелом, волгцы медленно отошли к своим окопам, понеся большие потери: было ранено 17 офицеров, в том числе контужен командир полка полковник Туроверов, убито 8 и ранено 60 казаков. Эта неудача лишь подстегнула желание отомстить за погибших товарищей. В ночь с 26 на 27 мая у деревень Вулька Галузийская и Галузна полковник Петр Токарев (в прошлом офицер Собственного Его Императорского Величества конвоя) с шестью сотнями, без выстрела, в пешем строю под сильным ружейным огнем бросился на неприятельские окопы и, выбив из них противника, удерживал окопы до конца боя, отбив все атаки австрийцев. В этом бою отличился и ессентучанин есаул Федор Меняков, который, несмотря на тяжелое ранение, продолжал командовать своей сотней до конца сражения.
В 1916 году начальник дивизии генерал-майор Петр Краснов за подвиги в боях ходатайствует перед Государем о пожаловании 1-му Волгскому полку Шефства Августейшего Атамана всех Казачьих Войск, Наследника Цесаревича и Великого князя Алексея Николаевича. Он писал в «Русской Летописи»: «Подвиги волгцев должны были быть вознаграждены. Они почти все имели Георгиевские кресты и мечта их была прославить перед войском свой полк». « Первый Волгский полк, нарядный, в новых серых черкесках и черных папахах с голубыми верхами, стоял в церкви села Лишневка. Неподалеку гремели пушки - в 10 верстах была линия фронта. Полк взял на караул. Я читал телеграмму Императрицы, и плакали слезами радости лица волгцев, и качались шашки в железных руках казаков».

Получение шефства радостно праздновали в полку три дня. Гремела музыка, в сотнях пели песни, в офицерском собрании - непрерывные гости с поздравлениями.

5 октября 1916 года, в день Святого Алексия, делегация от полка была удостоена Высочайшего приема и милостивой беседы с Государем Императором в Царской Ставке в Могилеве. Потом делегация снялась на фото со своим Шефом - Наследником Цесаревичем, который был одет в форму полка - синюю черкеску и при оружии, поднесенные ему полком. В состав полковой делегации входили: временно исполняющий должность командира полка полковник Петр Токарев, полковой адъютант - подъесаул Николай Зимин и вахмистр 6-й сотни подхорунжий Роман Глухов.

Об этом человеке мне хочется рассказать немного подробнее. Те наши читатели, кто бывал в Краеведческом музее, помнят старинный стол, представленный в экспозиции, видели фотографии последнего дореволюционного атамана Ессентукской станицы. Это был характер сильный, жесткий, очень казачий. «Мне было страшно представляться русскому царю, ¬вспоминал Глухов. - Кругом сплошные генералы. Мы в парадной форме. Стою и волнуюсь. Вышел царь, я совсем оробел. И когда дошла очередь до меня, и на меня глянул царь, небольшого роста полковник с добрыми и ласковыми глазами весь страх сразу как-то прошел. Я отрапортовал, честь-честью, по всем правилам воинского устава. И вдруг царь, совершенно запросто, с мягкой улыбкой стал меня расспрашивать о нашем полку. Я ему отвечал без всяких колебаний, даже говорил то, о чем он и не спрашивал. Царь все слушал и все улыбался. Государь говорил со мною, ей-богу, наверно минут пять. А потом ... подал мне руку. Я так растерялся от этого, что не знал - что же мне делать!» «Потом был обед за царским столом - и с самим царем. Меня, как нижнего чина, посадили тут же за отдельный столик, но еду и всевозможные напитки подали с царского стола. Я ел и пил только водку, но глаза и уши мои были за царским столом».
Подхорунжий Роман Андреевич Глухов прошел всю Великую войну и был награжден полным Георгиевским бантом и четырмя Георгиевскими медалями. Выяснить обстоятельства всех его воинских подвигов мне не удалось. Но удалось найти приказ по 8-й армии от 17 сентября 1914 года № 105, в котором говорится: «Награжден Георгиевской медалью 4-й степени 1-го Волгского полка урядник Роман Глухов: «За то, что 10 августа 1914 года при преследовании в лесу со своим взводом неприятельской батареи отбил зарядный ящик. Встреченный залпами противника, сумел по команде сотенного командира привести в порядок смешавшийся взвод, спешиться, привести его в порядок и повести в наступление». С войны Глухов вернулся в Ессентуки прапорщиком, был выбран членом Войскового круга. Когда большевики заняли Терек, его арестовали, он сидел в кисловодской тюрьме одновременно с генералами Рузским и Радко-Дмитриевым. Полковник А.Шкуро совершил налет на Кисловодск, и Глухов ушел с партизанами. В 1918-м, когда Кубанские части Добровольческой армии освободили Терек, родная станица Ессентукская выбрала Глухова станичным атаманом. В 1920 году в чине сотника он с казаками ушел в Грузию через Кавказский хребет. В 1926-м, с большой группой джигитов выехал в Америку и, пройдя тяжелые этапы «беспаспортства», осел в Нью-Йорке, где 7 лет был станичным атаманом. Умер Р.А.Глухов совершенно неожиданно для всех в 1952 году, ему шел 63-й год.

Таких трудных и ярких судеб среди ессентучан-участников сражений Первой мировой войны было немало. Но знаем мы пока не о всех. Тема эта должна стать одним из приоритетных направлений в работе историков и краеведов. Мне же хочется завершить свое повествование о героях той далекой войны рассказом еще об одной героической и трагической жизни.

Четыре Георгиевских креста в 1-м Волгском полку получил и подхорунжий Н.Л.Кулаков, окончивший Великую войну в чине сотника, а Гражданскую - войсковым старшиной. Во время оккупации нашего города стал станичным атаманом. Старожилы города еще помнят об этом человеке, называют его «безногим» (он получил тяжелейшее ранение в бою), рассказывают о том, как устанавливал он «новый немецкий порядок». Кулаков не просто сотрудничал с фашистами, он сделал блестящую карьеру в рядах немецкой армии, стал полковником 1-й Казачьей дивизии вермахта и Походным атаманом ТКВ, членом Главного Управления Казачьих Войск. В мае 1945-го был передан англичанами советскому командованию, осужден за предательства и расстрелян.

Вот так причудливо, непредсказуемо и драматически складывались судьбы людей, которые ушли на фронт защищать свою родину ровно 95 лет назад.

Татьяна Чихун